От пантюкризма к прагматизму: почему Турция стала чрезмерно активной вокруг Армении и в регионе в целом?

Телеграм-канал «ANTITURAN» разместил масштабный пост на тему геополитических амбиций Турции, в которые входит и территория Армении и Арцаха. Говорится, в частности, что в ноябре 2021 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган изменил навание Тюркского совета на Организацию тюркских государств (ОТГ). Эрдоган осторожно избегал любых разговоров о военном сотрудничестве между тюркскими государствами и вместо этого подчеркивал политическую, экономическую и социальную солидарность, пишет Эрман Ган в своей статье на портале The Cradle.

Через несколько дней после объявления лидер крайне правой Партии националистического движения (ПНД) Девлет Бахчели подарил своему союзнику Эрдогану карту тюркского мира, охватывающую Турцию, Азербайджан, части Армении, Кипра, Греции, Ирана, Балкан, Средней Азии, России и Китая.

Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков отреагировал на диаграмму, саркастически предположив, что центр тюркского мира находится на Алтае, а не в Турции, в то время как премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис призвал Эрдогана уточнить, было ли указание греческих островов территорией Турции официальной политикой Анкары.

«От Адриатики до Великой Китайской стены»

После поражения Османской империи в Первой мировой войны и ее недолговечного союза с Советской Россией в Национально-освободительной войне (1919-1922 гг.) основатель современной республики Мустафа Кемаль Ататюрк разорвал связи с пантюркизмом/туранизмом — движением, которое стремилось создать единое тюркское политическое образование от Турции до Средней Азии.

Несмотря на это, эта идеология продолжает сохраняться и по сей день благодаря связанному с ПНД ультранационалистическому движению «Серые волки», названному так в честь доисламской тюркской легенды о серой волчице, выведшей древние, находящиеся под угрозой исчезновения тюркские племена, из пустыни Средней Азии.

Во время Второй мировой войны некоторые влиятельные военачальники Анкары, такие как Нури Киллигил, создавший так называемую «Исламскую армию Кавказа» в 1918 году, которая захватила Баку, поддержали нацистскую Германию и рассчитывали на развал СССР, где они могли бы управлять Среднеазиатским регионом. Однако, когда победа союзников стала неизбежной, турецкое правительство на короткое время заключило в тюрьму этих сторонников нацистов и объявило войну своему старому союзнику Германии.

Несмотря на то, что Турция и СССР были на противоборствующих сторонах во время холодной войны, Анкара с подозрением относилась к советским туркам. Это отношение претерпело значительные изменения после распада Советского Союза в 1991 году.

Турция была одной из основных стран, установивших связи с новыми независимыми тюркскими государствами бывшего советского блока. Чтобы институционализировать эти связи, правительство Турции в 1992 году учредило Турецкое агентство сотрудничества и развития (TIKA, ныне Турецкое агентство сотрудничества и координации).

Роль TIKA заключалась в том, чтобы помочь новым государствам в развитии их рыночной экономики и заново открыть для себя свою национальную идентичность. Примерно в это же время тогдашний президент Турции Тургут Озал заявил, что «следующий век будет веком Турции».

Черпая вдохновение у Озала, его преемник Сулейман Демирель определил сферу влияния страны от Адриатического моря до Великой Китайской стены. Достаточно сказать, что союзник Турции по НАТО, США, поддержали это видение в Центральной Азии, чтобы уравновесить Россию и возможный рост исламского фундаментализма.

Анкара была в восторге от роли «старшего брата» тюркских государств. Однако у бывших советских республик были другие планы.

Во-первых, они не собирались играть второстепенную роль в пантюркистских мечтах Турции, а во-вторых, Российская Федерация по-прежнему оставалась их главным партнером в регионе как в политическом, так и в военном плане. В результате первоначальная кампания Турции в Центральной Азии провалилась.

Несмотря на эти неудачи, Турция предоставляла стабильную официальную помощь в целях развития через TIKA странам Центральной Азии, особенно Казахстану и Кыргызстану. Образовательные программы работали хорошо, и тысячи студентов из Центральной Азии отправились в Турцию для получения высшего образования.

В 1990-е годы в регионе очень активно действовала влиятельная организация Фетуллы Гюлена. Однако после неудавшегося государственного переворота в 2016 году Анкара объявила его движение террористической организацией в связи с ее предполагаемой причастностью к заговору и передала некоторые его институты своему недавно созданному фонду «Маариф».

Тем не менее, основной импульс был экономическим, поскольку объем торговли Турции с республиками Центральной Азии увеличился во время правления Эрдогана.

Турецкий академик Али Эмре Суку сказал The Cradle, что более прагматичный подход Анкары, особенно в экономической и культурной областях, дополняет приоритеты внешней политики республик Центральной Азии.

По словам Суку, в настоящее время государства Центральной Азии не воспринимают отношение Турции к региону как идеологическое, как это было в начале 1990-х годов. Скорее, они видят в политике Турции противовес наиболее влиятельным странам региона: Китаю и России и, в меньшей степени, Ирану.

Торговля по транскаспийским маршрутам и китайская инициатива «Один пояс, один путь» (ОПОП) создают для Анкары возможность стать важным центром торговли между востоком и западом. Например, Лазуритовый коридор, открытый в 2018 году и финансируемый Азиатским банком развития, связывает Афганистан с Турцией через Туркменистан, Азербайджан и Грузию.

Турция также присоединилась к ОПОП, и после победы Азербайджана в Карабахской войне, проект транспортировки туркменского природного газа через Каспийское море в Турцию все еще продолжается – в дополнение к предлагаемому Зангезурскому коридору, который многие считают частью пантюркистских амбиций Анкары в партнерстве с Баку.

Если этот план будет реализован, Турция сможет добраться до Центральной Азии в обход Армении и Ирана по Транскаспийскому международному транспортному маршруту, начиная с Китая и соединяясь с Казахстаном, Азербайджаном и Грузией. Так называемый «Средний коридор» разделяется на две части, одна из которых ведет в Турцию, а другая — в Черное море и заканчивается в Европе.

В 2015 году посол Туркменистана в Турции Ата Сердаров заявил, что с началом судоходства Азербайджан-Туркменистан турецким дальнобойщикам не нужно будет проезжать через Иран. Поток турецкой торговли через Иран вырос с 565 тыс. тонн в 2016 году до 1,08 млн тонн в 2019 году. Таким образом, обход Ирана означает снижение стоимости транспортировки.

Возрождение пантюркизма по понятным причинам вызывает беспокойство у Ирана. В 2020 году во время визита в Баку Эрдоган прочитал стихотворение о реке Аракс и намекнул на поддержку «единого Азербайджана» с иранской провинцией Западный Азербайджан, что на практике нарушит суверенитет Ирана.

Тегеран гневно отреагировал. Тогдашний министр иностранных дел Джавад Зариф заявил о «подрыве суверенитета Азербайджанской Республики».

Иранское издание Tasnim News сделало смелый шаг и опубликовало серию статей об амбициозном дискурсе Турции «Турецкий век». По данным информационного агентства, связь Турции с тюркским миром через Нахиджеван и ее растущая военная мощь, возможно, заставили некоторых турецких деятелей думать, что Турция станет могущественной страной. Однако Tasnim отклонил это мнение, предположив, что Турция находится в одной лиге со странами Латинской Америки и Африки из-за ее слабой экономики и снижения политической привлекательности Эрдогана. Несмотря на то, что сейчас у Турции есть сухопутный путь в Среднюю Азию через Кавказ, это не означает, что она может утвердить свое влияние на регион благодаря наличию могущественных образований, таких как Китай, Иран и Россия.

Умит Альперен, эксперт по внешней политике Китая в отношении Ирана, считает российско-украинское военное противостояние поворотным моментом для Центральной Азии. «С основанием Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в 1996 году существовало негласное разделение труда: Китай занимался экономическими вопросами региона, а Россия — военными», — поясняет он.

Как упоминалось ранее, Турция присоединилась к ОПОП в 2018 году, и китайско-турецкие отношения продолжают развиваться. Кажется, дни, когда президент Эрдоган осуждал Пекин за так называемый геноцид уйгурских мусульман, остались в прошлом.

Тем не менее Альперен считает, что перед Китаем стоит дилемма в отношении позиции Турции в регионе. «В контексте ОПОП Китай рассматривает Турцию и как мост, и как препятствие. С 2017 года Турция хранит молчание по уйгурскому вопросу. Однако недоверие Китая сохраняется. Я не думаю, что Китай считает, что Турция может быть настоящим стратегическим партнером».

По мнению Альперена, связь Центральной Азии с Европой через Кавказ и Турцию имеет как плюсы, так и минусы для Китая. Хотя на первый взгляд это может быть положительным моментом для ОПОП, с другой стороны, соединение Центральной Азии с Европой в обход Китая отвечало бы интересам все более враждебного западного мира.

Как показала ее недавняя внешняя политика, Турция пытается сбалансировать все эти отношения. Официальное информационное агентство Турции Anadolu опубликовало интервью с казахстанским ученым, который утверждает, что Турция является противовесом России и Китаю. В то же время Китай и Турция подчеркивают роль Анкары в ОПОП и «Среднем коридоре».

Турция как хаб для российских ресурсов

1 апреля министр иностранных дел России Сергей Лавров встретился со своим коллегой из Туркменистана Рашидом Мередовым. По данным «Независимой газеты», пара обсудила последствия конфликта между Азербайджаном и Арменией, в дополнение к намерению Турции расширить свое влияние в Центральной Азии.

Предлагаемый проект Транскаспийского трубопровода (TCP) будет транспортировать природный газ из Туркменистана и Казахстана в государства-члены Европейского Союза (ЕС) в обход России и Ирана. Азербайджан и Турция кажутся главными благотворителями проекта, получившего поддержку западных держав.

По словам турецкого ученого Суку, отношение Анкары к Центральной Азии теперь меньше связано с тем, чтобы стать мостом для Запада и региона. «Не следует упускать из виду, что меняющиеся внешнеполитические приоритеты Турции вместо того, чтобы играть роль между Западом и регионом в 2000-х годах, нашли новые области в Центральной Азии благодаря отношениям, которые она развивала напрямую с Россией и Китаем», — утверждает он.

Членство Турции в НАТО теперь также рассматривается Россией как менее важное, считает Суку: «Уменьшение влияния России вместе с Китаем или сокращение влияния Китая вместе с Россией не является напрямую внешнеполитическим приоритетом Турции».

Более того, последний маневр Путина по превращению Турции в крупный энергетический узел усиливает позиции Турции и создает барьер для всех транскаспийских проектов, направленных в обход России.

Турция лает и не кусается?

Во время чемпионата мира по армрестлингу 2022 года произошел интересный инцидент. Два казахстанских спортсмена, занявшие второе и третье места, развернули флаг Казахстана на пьедестале почета. Затем к трибуне подбежал турецкий спортсмен, занявший первое место, и поставил турецкий флаг перед казахстанским. Один из самых посещаемых веб-сайтов Турции так охарактеризовал инцидент: «Вот как наш национальный спортсмен предотвратил неуважение».

Хотя случай конечно уникальный, но символичный. В то время как в турецком националистическом/пантюркистском дискурсе все тюркские народы в Центральной Азии рассматриваются как тюркские братья, это отношение «старшего брата» к бывшим советским республикам имеет глубокие корни.

Более того, как отмечает Суку, важную роль играет материальная несостоятельность Турции в регионе. Несмотря на то, что Турция расширила свои экономические отношения с республиками Центральной Азии, она по-прежнему является мизерной державой по сравнению с Китаем и Россией

Хотя Турция в основном торгует с Узбекистаном и Казахстаном, она даже не входит в тройку главных торговых партнеров обеих стран. Конечно, конкурировать с Китаем и Россией в экономическом плане Турции практически невозможно.

Следует отметить, что, несмотря на этническую и языковую общность с Турцией, Туркменистан по-прежнему старается избегать взаимодействия с OTC и довольствуется тем, что остается государством-наблюдателем вместе с Венгрией. Что еще более важно, республики Центральной Азии являются членами возглавляемой Россией Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

В военном отношении ОДКБ остается основным пактом о коллективной безопасности в регионе, несмотря на то, что Туркменистан и Кыргызстан закупили турецкие беспилотники Bayraktar TB2. Хотя ходили слухи о создании так называемой «Армии Турана», вполне вероятно, что все крупные державы региона, а именно Китай, Иран и Россия, сочли бы этот шаг угрозой своим коллективным национальным интересам.

Некоторые западные эксперты считают, что растущее влияние Турции в Центральной Азии идет на пользу НАТО. Но Суку утверждает, что «разворот Азии» происходит в первую очередь из необходимости и корысти: «Хотя проблемы с Западом повышают интерес Турции к этим организациям и определяют ее внешнеполитические приоритеты, можно сказать, что евразийский вариант преднамеренно укрепляется во внешней политике».

«Такая политика открывает новые возможности для Турции как в региональном, так и в глобальном масштабе», — утверждает Суку. «Тот факт, что евразийский вариант дает такую выгоду, несомненно, укрепит позиции Турции в политике баланса, проводимой Анкарой между Западом и Евразией».