Город мой больше не вернёшь: как наш родной Ереван вдруг стал не нашим… Ко Дню рождения нашего любимого, но израненного города

Сегодня наш любимый Ереван празднует День рождения.

Но как же бывает обидно посещающим Тбилиси ереванцам при виде сохраненного старого города!

Грузинам удалось то, что не удалось нам — удержать и дать новую жизнь своему прошлому. А где старый Ереван? Будто его и не было вовсе. Сохранила его власть советская, но смела его с лица земли преступная власть независимой Армении, возведя на его месте безвкусные топорные строения, в которых главное не душа, а квадратные метры.

Как спасти последние остатки старого города? Как сделать так, чтобы Ереван не напоминал отсталые азиатские городишки? Это вопросы, на которые ереванцы ждут ответов.

И все еще остается актуальным замечательное и трагичное описание поэтом нашего любимого города. Города, израненного беспринципностью и жаждой наживы, но никогда не теряющего надежду и живущего в ожидании любви.

Город не мой,

и как будто,

и не город.

Город я знаю, улицы,

но с тротуарами для пешеходов,

в городе должны быть скверы и парки, газоны, деревья,

дома у лица, но лица почти нет,

где-то исчезло, где-то он есть,

но громаднее и пугающее.

Цвет лица называется,

не дай Бог, чёрный день.

Улицы порезали, кто как хотел.

По ним речушки, когда дождь моросит.

Кто-то забыл, а может и не думал делать ливнёвки.

По улицам машины не едут, ползут, и узкие стали,

и без развилок и мостов.

Город мой стоит в уродливой позе,

Как будто по нем — саранча прошла, а знаете, да.

Но не они в натуре, а люди жадные изуродовали город,

Любимый, родной…

Бедный мой город попал в их лапы.

И люди, видя уродство это,

сами немного сходят с ума.

Почему дома такие уроды?

А люди строили по нормам жадности:

как можно больше квадратных метров,

и выше, и шире, и где-то на крыше ещё и мансарда и консоль тоже.

А как спастись из этого дома, случись пожар или другая большая беда.

А зачем бежать? Бежать некуда!

Лучше заживо сгореть семьёй! Вот в чём их цель —

градостроительство прочь.

Где-то должны быть построены офисы,

где-то должны быть скверы, парки,

сады для малышей, но не до этого,

они не любят детей, точнее, любят,

но деньги больше.

Больше торговых рядов и ресторанов,

рестораны везде,

кто скажет: хватит, их и так много!

Скажет хозяин этого города.

Думаете, мэр? Да, он тоже,

но хозяин главный — это президент страны,

он — главный решальщик,

кому и сколько…

А знает ли он строительные нормы?

Знает он нормы, но не эти, а другие,

по нормам, которым строился город,

да и вся страна.

Город мой пыльный, грязный,

кажется, строят везде и повсюду.

Строят вечно и сроков нету,

зато на заборах баннеры висят:

«Ещё более благоустроенный».

Да, город как не мой.

Когда-то родной…

Ереванец я,

но где те улицы, где те дома,

куда мы с детства любили ходить.

Где тот дух и душа,

что волновали меня.

Как будто до этого не было истории,

ни моей, ни города.

Вырвали страницы, что до этого было.

Город не мой.

Город, сделанный жадностью людишек,

оставляет боль.

Город не мой, больше не вернёшь.

Стихи Рубена Григоряна