Когда же армянский народ избавится от рабиза?
О вкусах, известно, не спорят, даже после «бархатной» революции. Но когда заходит речь о рабизе, точнее, рабисе, который дословно означает “рабочее искусство”, споры неизбежны.
В том числе и споры о том, что подпадает под категорию “рабиз”. И это не обязательно только музыка. Блогер Марина С. размышляет в основном о музыке, о том, что армяне вправе любить и слушать не только Комитаса, но, скажем, и Масивци Вздо и прочих его коллег по “жанру”, даже несмотря на то, что они исповедуют далеко не армянские музыкальные традиции. Справедливости ради отметим, что автор приводит вполне житейские доводы для обоснования своей позиции. Но от этого совсем не легче. Чужая и чуждая нам музыка клокочет повсюду — она навязчиво льется из телеканалов, из радио, из динамиков машин, оглушает в магазинах, ресторанах и кафе ту публику, которая вовсе не хочет балдеть от восточных завываний. О воспитании вкуса, о какой-либо культурной политикe, кажется, разговора нет. Пусть слушают и смотрят, что хотят — вот и вся политика. Заслуженного артиста Арменчика, Спитакци Айко — пожалуйста! Индийские сериалы дни и ночи напролет — да ради бога! Армянские сентиментальные сериалы – о чем речь! Это как бы тема…
Публикуемые ниже заметки — лишь продолжение той дискуссии, которая ведется на протяжении лет. Но ничего не меняется из года в год. Так что тема остается открытой…
Как-то в девяностые в Армению приехал украинский журналист Юрий С. Помимо журналистики, он был еще и профессиональный музыкант, играл на разных инструментах, в том числе индийских. Блестяще знал и ценил восточную музыкальную культуру, и как-то раз спросил нас, что это за прелесть льется из соседнего окна.
— О, это ужасно, Юрий. Это очень плохо. Это рабиз.
— Разве? А мне нравится.
— Это такая пошлость, Юрий. “По озеру плывет лебедь, а на твоей родинке играют лучи солнца”.
— И что? По-моему, нормально. Восток есть Восток!
А потом Юрий услышал хор Кафедрального Собора и обомлел:
— Это же как в Греции!
— И что же вас удивляет?
— Я думал, у вас как в Йемене.
В ответ на это раздался саркастический смех, последовала краткая лекция об эллинизме, армянских императорах Византии и все в этом духе. Не знаю, отвезли ли Юру потом в Гарни, но фото точно показали.
Так вот о чем же я. Война против рабиза обусловлена сложным вопросом идентификации. “Мы — потомки древней цивилизации, мы создали множество прекрасного, мы по сей день несем в себе зерна уникальной культуры!” Все правильно. Интеллигенцию очень заботит то, как воспринимают нацию в мире. Точнее — это заботит старшее поколение, и это не случайно.
Но что же слышит простой парень с окраины? Он считает рабиз, все это псевдонародное исполнение своим. Эти мелизмы, переходы, восточные мотивы. Он вырос в этом — в песнях о любви, детях, тоске. Эти песни он с детства слышит на армянском. Они будят его душу, он грустит и радуется под них. Вы можете истратить весь свой словарный запас, доказывая, что Масивци Вздо поет иранский мотив, и это совсем не армянская песня. Но для этого парня она — армянская. Это вы для него чужой. И сколько бы вы ни говорили ему про Комитаса, про Азнавура, про кочари, про чистое звучание дудука, вы для него – иностранец.
Был у меня забавный случай — наслушавшись от утонченных ереванцев, как их замучил рабиз, отправилась с ними в одно заведение, славившееся своей продвинутостью. Зал хором пел неармянскую, нерабизную песню. “Белый лебедь на пруду качает светлую звезду”. В зале сидели люди, явно падающие в обморок при первых же нотах любого рабиза. Но вот на таком расстоянии хит российских дальнобойщиков слышался им чем-то сентиментальным — видимо, как и Юре луч солнца, играющий на родинке армянской девушки.
Необходимость доказать миру, и прежде всего самим себе, свою непричастность к Востоку — это очень глубокий и древний позыв. Он не случаен, не нужно считать его пустой прихотью. Утратив государственность, армяне утратили свое положение в мире. Совершенно недостаточно перечислять своих композиторов или ученых. Мы говорим, мы кричим, что когда-то все было по-другому.
Это сейчас мы — маленькое государство, а когда-то давно наши цари были частью мирового сообщества монархов. Это теперь у нас к врачам подчас попасть страшно, а ведь было время, когда приглашали в придворные лекари, у кого только хватало денег. Это сейчас у нас изуродованы дилетантскими постройками столица, города и села. А когда-то и наших архитекторов, и камнетесов заваливали заказами не только в Армении, но и за ее пределами. Да что там далеко ходить — перенесемся в советское время.
В СССР все народы должны были быть равны. И поэтому гораздо более развитых и древних армян нужно было срочно уравнять со всеми. Поэтому нам 70 лет внушали, что мы – народ горный, что наша национальная одежда — это бурка да папаха. “Нет, нет, это не так!” — задыхался армянский интеллигент, но кто его слушал? Подтянутые и опрятные, стильные армяне на советских курортах по поводу и без рассказывали с гордостью об Армении, о ее культуре, удивляли собеседников. В них говорила все та же обида: как, мы дали стране ученых, инженеров, врачей, мы, в конце концов, дали несколько имен мирового значения в искусстве всему СССР, а из нас делают горцев в бурках и папахах! Да мы сейчас вам расскажем и про первое в мире официальное христианство, и про телескопы Бюракана, и про изобретателя цветного телевидения, и про королей Лузиньянов.
Вот он, самый главный камень, об который рушится все наше единство. Мы не решим эту проблему до тех пор, пока не разрешим себе быть тем, чем являемся — нацией, у которой есть все. Запад, Восток, Север, Юг. В нас есть Иран и Турция — ну как им не быть? Есть Россия и Грузия. Есть Византия, она сидит в нас. Это ее, а точнее нас в византийские времена с удивлением узнал Юрий в эчмиадзинском хоре. Это те старые, доосманские времена возрождал Комитас. Эллины, римляне, крестовые походы, индусы, египтяне — Армения в сердце мира! Да, мы впитали в себя все, что впитали, и никуда от этого не денемся. И от нашего следа никуда не денутся ни Турция, ни Иран, ни даже бескрайняя Россия, в которой, казалось бы, так легко раствориться.
Мы вольны выбирать векторы развития, менять их, придумывать новые, отказываться от старых. И при этом должны считаться с правом каждого из нас любить армянство по-своему.
***
С самого детства маленьких армян мы должны воспитывать в любви к национальному мелосу, пластике, литературе. К лучшим образцам. Огромная доля ответственности лежит на школе, но она в этом вопросе стушевалась, оставив все на самотек.
